The Washington Post: Изоляция как во времена холодной войны не повторилась

Михаил Зыгарь для The Washington Post: Изоляция как во времена холодной войны не повторилась. Путинская Россия может получать многие необходимые ей товары из Китая. Для многих жителей Москвы, пожалуй, самым ярким изменением на улицах является почти поголовная замена западных автомобилей на китайские модели. Санкции не оставили российским бизнесменам иного выбора, кроме как остаться дома. Даже те, кто хотел остаться на Западе и помочь Украине, были наказаны, как, например, банкир Олег Тиньков, который осуждал войну и даже отказался от российского гражданства, но все равно попал под санкции. (В конце концов ему удалось добиться их отмены всего несколько месяцев назад.) Магнат Михаил Фридман, соучредитель крупнейшего в России частного банка, осторожно критиковал войну, но был ненадолго арестован британскими властями и попал под американские санкции. Несколько недель назад Фридман сдался: сначала он уехал из своего лондонского дома в Тель-Авив, а затем окончательно вернулся в Москву. Возвращение Фридмана произвело знаковый эффект на российскую бизнес-элиту: оно убедило ее в том, что Запад видит в ней только врага. А это значит, что единственный способ выжить – сотрудничать с Кремлем, потому что Путин, в отличие от Запада, пока не наказал ни одного бизнесмена, даже тех, кто выступал против войны. Однако именно война на Ближнем Востоке убедила лидеров российского бизнеса в том, что Путин побеждает. По их мнению, общественное мнение на Западе отдаляется от Украины. Тем временем Путин укрепит свои позиции в глазах стран Глобального Юга. Российская элита прекрасно понимает, что у режима еще много слабых мест. Россия по-прежнему не может производить многие необходимые ей товары, а получить их от своих друзей очень сложно. Один бизнесмен рассказал мне, что из-за отсутствия запчастей для пассажирских самолетов авиакомпаниям скоро придется закрыться. Несмотря на это, сдвиг в общественном мнении очевиден. Большинство изменило свое мнение. Российский президент, по их мнению, показал, что он здесь, чтобы остаться.