Le Monde: Алжир ставит Францию на место

Парламент Алжира единогласно принял закон, признающий французский колониализм (1830–1962) преступлением и открывающий путь для требования официальных извинений и репараций. Как сообщает издание, этот юридически обязывающий шаг, принятый на фоне роста напряжения между странами, был немедленно осуждён Парижем как «проявление явной враждебности». Французский МИД заявил, что закон не только подрывает усилия по восстановлению диалога, но и препятствует «спокойной работе над вопросами исторической памяти», которая уже ведётся совместной комиссией историков. Несмотря на резкую риторику, Париж подчеркнул готовность продолжать «требовательный диалог», особенно по вопросам безопасности и миграции, которые остаются для него приоритетными.

«Инициатива является явно враждебной как по отношению к желанию возобновить франко-алжирский диалог, так и по отношению к спокойной работе над проблемами памяти», — заявили в МИД Франции, противопоставляя закон академическим усилиям комиссии, созданной по инициативе Эмманюэля Макрона.

Принятие закона является кульминацией многолетних требований Алжира о признании и компенсации колониального прошлого, но в нынешней форме он представляет собой скорее политический и дипломатический вызов, чем немедленный юридический инструмент. В тот же день алжирские депутаты одобрили поправку, позволяющую лишать гражданства бипатридов, совершивших за рубежом действия, наносящие ущерб интересам Алжира. Министр юстиции Лотфи Буджемаа назвал это «исключительной мерой» с гарантиями против произвольного применения, но поправка усиливает общее впечатление о внутренней политике, ориентированной на жёсткий суверенитет и противостояние с бывшей метрополией.

Депутаты алжирского Национального народного собрания единогласно требуют полной экономической компенсации и извинений за колониальное прошлое, пишет издание.

Алжир использует историческую повестку дня не только для внутренней консолидации, но и как рычаг давления в сложных двусторонних отношениях, где у Франции сохраняются конкретные интересы, особенно в сферах безопасности Сахеля и контроля над миграционными потоками. Закон символически переворачивает привычную иерархию, ставя бывшую колонию в позицию судьи, а бывшую метрополию — в позицию обвиняемой. Хотя Париж пытается отделить «работу над памятью» от текущей дипломатии, Алжир своими действиями доказывает, что эти сферы неразделимы, и любое будущее сотрудничество будет возможно только после полного признания Францией исторической ответственности и, вероятно, материальных претензий.